Лиловая синева неба переходила на востоке в червонную красноту, и, мягко светлея, Стамбул стал выплывать из сумерек. Слова Билла испугали ее, и она, отпустив его руку, неуверенно взглянула в его лицо. Как я ошибся! Каким безумцем я себя показал! Всё в ней было равно непроницаемо — мощь её стройных ног, запачканная подошва её белого носка, толстый свитер, которого она не сняла, несмотря на духоту в комнате, её новый луковый запашок и особенно — тупик её лица с его странным румянцем и недавно крашенными губами. Сколько труда понадобится, чтобы привести все это в порядок. Вопервых, положение улучшилось, говорю я ей, в полевых структурах Вашего любимого нет смерти, вовторых, чем больше Вы боитесь за него, тем больший вред Вы ему наносите и мешаете ему выжить, уезжайте в Германию, если Вы уедете, ему будет полезно.
О боже мой! Эти сопляки! Почему это не пришло ей в голову раньше? Тодд и Вик. Когда он исчезал из дома и его нигде не могли найти, мы обыкновенно находили его там. Но тут же вспомнил, как Мефисто, скрываясь в темноте, сказал ему: "Мы найдем способ сделать так, чтобы наши голоса услышали". — Что ж ты застеснялся, Раймонд ван Геррет? Ты не робей, сынок, возьми да так прямо и скажи: дескать, давайте выдадим ребенка полиции, пусть они с ней разбираются. Такая смерть вызывала чувство уважения и восхищения. Мне не хотелось возвращаться в Торнфильд: переступить через его порог — значило вернуться домой, в стоячее болото; опять бродить по безмолвному холлу, подниматься по мрачной лестнице, сидеть в своей одинокой комнатке, а затем беседовать с безмятежной миссис Фэйрфакс и проводить длинные зимние вечера только с ней, с ней одной — одна мысль об этом была способна погасить то легкое возбуждение, которое было вызвано моей прогулкой, и снова сковать мои силы цепями однообразного и слишком тихого существования, безмятежность и спокойствие которого я уже переставала ценить.
Бесполезно! Дверь по-прежнему заперта, и в комнате не слышно ни звука! Меня не было сегодня дома; я вернулся только четверть часа назад. Мы снова двинулись за ним.
В этот момент Лазарев предупредил меня, что в неумелых руках метод может дурно влиять на окружающих. Потом ему это надоело, начал приставать ко всем, кто находился на приеме. Представьте, чему может научить человек, у которого ничего нет. Да и выговором все не завершилось. Оба кузена знали все танцы, но другие двое почти совсем не умели танцевать, вследствие чего большая часть вечера ушла на то, чтобы поставить вверх дном кухню, а затем на ведение трескучих споров насчёт того, в какую сыграть карточную игру, и некоторое время спустя две девочки и четыре мальчика очутились сидящими на полу в гостиной, где отворили все окна и играли в какую-то словесную игру, правила которой Опаль никак не могла понять, меж тем как Мона и Рой, долговязый благообразный юноша, пили имбирный лимонад на кухне, сидя на столе и болтая ногами, и горячо обсуждая Предопределение и Закон Статистической Вероятности. Вы все знаете их отца. Вот так беда! Какая-то произошла путаница, она в своё время плохо прочла дату в путеводителе, и Пляски в Волшебной Пещере давно кончились! Она, впрочем, приняла это стойко,и когда оказалось, что в курортноватом Уэйсе имеется летний театр и что гастрольный сезон в разгаре, нас естественно понесло туда — в один прекрасный вечер в середине июня.
Религиозная организация работает по человеческим законам. — Самоедский найденыш? — Она самая. Даже ночью, во сне, я периодически стучал зубами и до крови прикусывал язык.
http://david-noguett.livejournal.com/
Комментариев нет:
Отправить комментарий